(В.Хлебников. Соб.соч. В 6 т. Т. 2, 3. М.,ИМЛИ РАН, 2002)

Загадка Хлебникова продолжает терзать умы. О поэте уже не спорят. Все понимают, что это нечто весьма значительное. А вот пророчества неистового Велимира до сих пор ошарашивают. Напомню, что в 1912 году он предсказал “падение империи в 1917-ом”. Сбывшееся пророчество буквально свело с ума большого поэта. Он полностью уверовал, что ему теперь известны законы времени и вместо стихов стал выстраивать таблицы будущего, названные “Доски судьбы”. С научной точки зрения это была почти бессмысленная игра с числами на уровне школьной арифметики. Но, во-первых, примерно на таком же уровне учитель математики Циолковский дал основные формулы для преодоления земного тяготения и выхода в космос. А, во-вторых, в своих вычислениях Хлебников оставался прежде всего поэтом. Но поражают воображение не столько теоретические построения, сколько вещественная плотность и конкретность его предсказаний. В статье “Лебeдия будущего” Хлебников довольно подробно и точно описал будущий Новый Арбат. Он увидел мысленным взором “дом в виде развернутой книги”, одновременно похожий на парус. Увидел “соты из стеклянных хат” и даже “газету из искрописьма” в конце проспекта. Не менее точно запечатлена поэтом Останкинская башня – “дом-волос, похожий на иглу, окруженный баранкой из стеклянных горниц”. Возможно, что архитекторы просто внимательно читали Хлебникова и воплощали его проекты. Часто он писал о “зеркальных хатах”. Зеркальные стекла восторжествовали в нашей архитектуре в конце 90-х.

И вот ранее непонятое, а сегодня до навязчивости конкретное предсказание атаки Бен Ладена на зеркальные небоскребы Манхеттена.

Железный араб, не известный писателю Пушкину,

Быстро несется с добычей,

Ветер стеклянных одежд, ветер стеклянного стана,

Он шарит ухватами глаз

В горне пылающих верст,

Вспрыснув духами полей и черного масла и пыли

Невесты потерю сознанья.

Закинув стан стеклянный божества,

Он хрюкнул громко в ухо толп,

Как буйвол бело-красных глаз

Ночь черная над снежною звездою

Зеркальной хаты.

1919 г.

Для тех, кто привык к поэтическому языку Хлебникова, этот текст звучит, как репортаж с места событий. Железный араб, не известный Пушкину, – Бен Ладен. Ветер стеклянных одежд, ветер стеклянного стана – потоки воздуха вокруг таранящего самолета. Ухваты глаз – радары. Горн пылающих верст – сопло реактивного двигателя. Черное масло и пыль – пары бензина, взорвавшиеся внутри небоскреба в облаках черного дыма. Стан стеклянный божества – небоскреб из стекла. Звук взрыва – громкий хрюк в ухо толп. Тьма среди дня над зеркальной хатой небоскреба – ночь черная над снежною звездой.

Каждый день приносит все новые и новые подтверждения правоты великого русского астрофизика ХХ века Козырева. Его теория времени, не противореча Эйнштейну, существенно дополняет и даже обгоняет теорию относительности. Козырев утверждал, что прошлое, будущее и настоящее существуют постоянно или, правильнее сказать, вечно – в виде особой канвы времен. Сходными были взгляды Хлебникова. Он утверждал, что уже овладел законами времени и даже основал Правительство земного шара, называя себя его Председателем. “Мы тоже ведем войну и сидим в окопах, но в отличие от земных правителей отвоевываем не пространство, а время”, – писал он в одном из своих воззваний.

Восток, он встал с глазами Маяковского

А я опять торчу, как ось Минковского

Чтоб клюнуть молотом по чуду

Я есмь! Я был” Я буду!

Ось Минковского – это четвертая координата пространства-времени, которая легла в основу теории относительности Эйнштейна. Согласно математику-каббалисту, преподававшему юному Эйнштейну физику в политехнической школе, все, что было и будет, выстраивается в невидимом четырехмерном космосе в единую линию мировых событий. Многие справедливо считают, что Минковский полноправный соавтор Эйнштейна по созданию теории относительности. Удивительно, что юный поэт Хлебников почти одновременно с Минковским еще в 1905 году пришел к выводу, что есть четвертая координата пространства-времени. Позднее поэт напишет, обращаясь к Алексею Крученых:

Помнишь, мы вместе

Грызли, как мыши,

Непрозрачное время?

Сим победиши!

Я не сомневаюсь, что Хлебников, как Нострадамус, отчетливо видел прошлое и будущее и поэтому совершенно не разбирался в настоящем. Тут он был слеп, как все великие русские поэты начала века, перепутавшие кровавую революцию с Царствием Божиим на земле.

Взглянуть на мир глазами Хлебникова дело непростое. Это единственный случай, когда поэт не успел привести свои рукописи в порядок, оставив человечеству только замыслы и черновики. Он придумал слово “будетлянин”, поскольку мысль его рвалась в будущее и тонула в нем.

Может быть, человеку не следует так нарушать законы времени и уходит из своего времени во времена грядущие. Что, если культ будущего и жизнь во имя будущего – великий грех и даже преступление? Нельзя отбирать у потомков будущее и жить их жизнью. Хлебников поплатился за нарушение законов времени. Не дожив свой век, внезапно занемог и умер от послетифозного паралича в глухой деревне по пути неизвестно откуда и неизвестно куда. Его прозрения, пророчества и открытия по сути дела ничего никому не открыли. “И с ужасом я понял, что я невидим. Что нужно сеять очи. Что должен сеятель очей идти”.